Премия Рунета-2020
Калининград
+9°
Boom metrics
Общество17 ноября 2020 12:40

Истории первых переселенцев: «Трупами подорвавшихся парней пугали колхозников»

Василий Вдовченков – об играх с боеприпасами, самодельных тетрадях из немецких бланков и русской печке вместо парового котла [фото]
Фронтовики-колхозники из поселка Фурманово в конце 60-х. В нижнем ряду в центре (с наградами) старший брат Василия Иван.

Фронтовики-колхозники из поселка Фурманово в конце 60-х. В нижнем ряду в центре (с наградами) старший брат Василия Иван.

Ветеран трех войн

Василий Васильевич Вдовченков вместе с родителями и шестью братьями приехал из села Сухой Ольшанец Орловской (сегодня Липецкой – Ред.) области в октябре 1946 года.

Отец нашего героя, Василий Павлович Вдовиченков (фамилия отличается на одну букву из-за ошибки в документах – Ред.), был участником Первой Мировой войны. По словам Василия Васильевича, он участвовал в Брусиловском прорыве и даже лично видел главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта. Несмотря на 50-летний возраст, Василий Вдовиченков призвался на фронт и в Великую Отечественную войну, которую закончил на Балтийском побережье Восточной Пруссии.

Василий Вдовченков.

Василий Вдовченков.

Фото: Иван МАРКОВ

- Отец посмотрел, что Восточная Пруссия – место хорошее, а у нас глухая деревня, - рассказывает Василий Васильевич. - Сориентировался, сообразил. 3-го октября 1946 года мы выехали из Орловской области, а, по-моему, 13-го октября наш эшелон прибыл в Гумбиннен (сегодня Гусев – Ред.). С собой не везли практически ничего, потому что и взять-то было нечего: пол на кухне был земляной, стол – три доски, да две доски - скамейки. Встречали нас на грузовых машинах, в которые мы свой скромный скарб покидали и поехали.

Справа - Василий Вдовиченков (фамилия отличается на одну букву!), отец семьи переселенцев.

Справа - Василий Вдовиченков (фамилия отличается на одну букву!), отец семьи переселенцев.

Первый выстрел и выселение немцев

Еще на вокзале произошло первое происшествие.

- Как только мы туда приехали, приятель мой, Сашка Тихонов, увидел яму, в которую были свалены винтовки, железо какое-то и прочий военный хлам. И вот он туда забрался. Раздался выстрел – оказалось, что он глаз себе чем-то выбил. Так и жил потом без глаза.

Обычно переселенцы приезжали в уже подготовленные для них поселки, где их заселяли в пустующие или накануне освобожденные от немцев дома. Однако в поселке Штаннайчен, который впоследствии переименовали в Фурманово, было иначе.

- Мы подъехали к дому, вещи, которые у нас были, выгрузили, и тут же, в нашу машину загрузили немцев: старую и молодую женщину и пацаненка лет десяти. Их вместе с их хозяйством перевезли в бараки на краю поселка. Домик, который нам дали, был небольшой: две комнаты и кухня. А нас девять человек: отец с матерью, старший брат Иван с женой, Сергей, Алексей, Владимир, Николай и я, самый младший. Второй брат, Дмитрий, еще из Германии не успел вернуться. Понятно, что все мы не помещались и спали кое-как.

К слову, возвращение Дмитрия в семью обернулось трагедией. Эшелон, в котором он ехал, подорвали то ли бандеровцы, то ли «лесные братья». Дмитрия вместе с его товарищем взрывной волной выбросило в окно. Сам он уцелел, а вот его друг погиб на месте.

Василий Павлович с внуками (детьми старшего сына Ивана).

Василий Павлович с внуками (детьми старшего сына Ивана).

Тетради из немецких бланков

Первая зима на новом месте выдалась холодной, поэтому переселенцы ходили по окрестностям в поисках дров. В итоге, были порублены на растопку двери, окна и полы домов с соседних хуторов. Ели также только то, что только могли найти, так как привезенные припасы быстро закончились.

- Весной 1947 года мы все бегали на совхозное картофельное поле, которое было за речкой. Отсюда до него где-то метров 800 всего или с километр. Ели иногда прямо на месте: картошину мерзлую найдешь, быстро костерчик сварганишь, на него железку какую-нибудь, и жаришь. Так и питались, - продолжает Василий Вдовченков.

Первые посещения школы обернулись трудностями - тетрадей у переселенцев не было. Пацаны оперативно нашли выход из положения - они эти тетради делали сами, а за бумагой для них бегали в Гусев.

- На площади в Гусеве стояло здание бывшей администрации (оно и сейчас есть), в котором позже был завод СТА (светотехнической арматуры – Ред.), и мы туда ходили. Я помню, что по коридорчику идешь, и слева окна во двор, а с правой стороны маленькие комнатушечки. Только двери в этих комнатках были, никаких окон. И вот там лежали кипы пустых немецких бланков. Мы их набирали, приходили домой, складывали пополам, один листок на другой – и сшивали. Получались тетради.

Василий Павлович Вдовиченков с женой Надеждой Семеновной в Фурманово.

Василий Павлович Вдовиченков с женой Надеждой Семеновной в Фурманово.

Послевоенный «рай»

Для приехавших в Восточную Пруссию детей послевоенные поселки стали настоящим местом для приключений.

- Мы ведь как будто в рай попали! Чего только тут не было! Пацаны пронюхали, что немцы все железки выбрасывали в одно место: выкапывали яму и в ней все хоронили, вплоть до велосипедов. У немца колесо сломалось – он в яму его, а мы могли бесконечно одну вещь ремонтировать. В общем, мы по поселку несколько таких ям нашли, раскопали их и насобирали себе и велосипедов, и самокатов! Мы ведь у себя в деревне всего этого в глаза не видели.

Впрочем, не все развлечения были безопасными. Однажды приятель нашего героя нашел целый ящик патронов от крупнокалиберного пулемета. Детвора скооперировалась после школы и разрядила их.

- Мы набрали немецких пивных бутылок темного стекла с закрывающимися керамическими пробками, насовали в них пороху и забрались в пустой дом, стоявший на краю кладбища. Борис Лукин держал эту бутылку, я поджигал, а Толик Лапенков стоял в углу. Я, как поджег, сразу в сторону, а Борису показалось, что ничего не загорелось – стекло-то у бутылки темное. Он захотел ее открыть и посмотреть. Как она рванет! Борис весь в крови, Толику стекло в лоб попало, и он начал растирать ее по лицу и спрашивать: «Вась, сильно, а?» А я в это время вообще должен был коров пасти – отец заставил. Прыгнул в окно и быстрее к коровам. Когда на взрыв и крики прибежал мой брат Володька, то увидел только двоих, подумал, что убило меня. Впрочем, потом отец меня чуть за эти дела не прибил. А у Бориса шрамы сильные остались, до самой смерти он с ними ходил.

Переселенческий билет Василия Вдовиченкова.

Переселенческий билет Василия Вдовиченкова.

Фото: Иван МАРКОВ

Иногда подобные истории имели куда более страшные последствия. Так в Фурманово однажды убило сразу двоих парней: сверстника Василия Владимира Варганова и его старшего товарища:

- Они разряжали боеприпасы у железной дороги, глушанули рыбки, пошли подвыпить. Показалось мало русскому человеку. Решили еще разрядить, чтобы побольше рыбки добыть. Этот Варганов, как сидел, так его на месте и разворотило, а второму тоже везде осколков прилетело. В общем, привезли на машине два трупа. Грузовик встал на колхозный двор, борта у него раскрыли, чтобы все видели – так вот и оставили для устрашения, чтобы остальным неповадно было.

Василий Васильевич с женой Ниной Федоровной и детьми.

Василий Васильевич с женой Ниной Федоровной и детьми.

Дом управляющего и странные «гармошки»

Глава семейства Вдовиченковых еще на родине, как только вернулся с фронта, стал председателем колхоза, в Штаннайчене его также сразу выбрали председателем, а колхоз получил название «Большевик».

- Совхозную землю колхозу дали, а обрабатывать ее было нечем, - продолжает сын председателя. – И вот отец брал мужиков, в основном, из фронтовиков, и они ходили по полям и хуторам и собирали, где плуг, где боронку какую. Так постепенно колхоз хозяйством обзавелся. Это потом уже тут свои кузница и столярный цех появились, а также птичники, коровы, лошади и свиньи.

Вскоре председателю посоветовали перебраться из тесного жилья в более просторное – в бывший дом управляющего имением Штаннайчен. Как вспоминает Василий Васильевич, в 1947 году в Фурманово как раз приехала комиссия из Москвы, которая заходила в каждый дом и спрашивала, хорошо ли устроились переселенцы. Увидев, что председатель со своей огромной семьей теснится в двух комнатушках, ревизоры одобрили ему переезд в другое жилище.

- Дом этот был занят: в нем жили две немки и старший лейтенант Черкасов, который работал у нас в колхозе ветеринаром. Ветеринар вскоре комиссовался и уехал на родину, а немок временно переселили в бараки, и потом отправили в восточную Германию.

Дом был оборудован паровым отоплением, но переселенцы не были знакомы с такой сложной системой.

- Отец посмотрел на гофрированные трубы и сказал: «Понавешали тут каких-то гармошек!» Вскоре все трубы спилили, забили их чопиками, а на месте котла сложили русскую печку. Эту печку мы только через 20 лет сломали, - смеется Василий Васильевич.

Василий Васильевич и Нина Федоровна Вдовченковы перед своим домом в Фурманово.

Василий Васильевич и Нина Федоровна Вдовченковы перед своим домом в Фурманово.

Фото: Иван МАРКОВ

К началу Перестройки колхоз «Рассвет» (бывший «Большевик») подошел с богатой инфраструктурой, а сегодня в Фурманово нет даже школы и детского сада. По этому поводу Василий Вдовченков сокрушается сильнее всего. Сам он после фурмановской семилетки три года проучился в Гусеве, после чего поступил в кинотехникум города Советска. Почти 40 лет переселенец отработал на двух гусевских заводах: «Микродвигатель» и СТА. Он женат, у него двое детей.

- 82 года пролетело так быстро, что я и не заметил, - заканчивает свой рассказ Василий Вдовченков.