Умер автор «Русофобии», знаменитый академик-математик Игорь Шафаревич

Игорь Шафаревич в 1994 г. Фото Роберта Нетелева /ИТАР-ТАСС/.

Игорь Ростиславович родился 3 июня 1923 года в Житомире. С детства увлекался математикой. Еще в школе экстерном сдавал экзамены на механико-математическом факультете МГУ. Поступил сразу на последний курс и окончил МГУ в 17 лет! Кандидатскую диссертацию защитил в 19, докторскую - в 23 года. В 36 лет получил Ленинскую премию за цикл работ по решению обратной задачи теории Галуа над полями алгебраических чисел. К тому времени он уже был членом-корреспондентом Академии наук СССР. Академиком РАН его избрали в 1991 г. Член Лондонского Королевского общества, Американской академии искусств и наук, Германской академии естествоиспытателей «Леопольдина», Национальной академии деи Линчеи (Италия) и др.

Однако широкую известность ученый получил как советский правозащитник, в одном ряду с Солженицыным и Сахаровым. С конца 1960-х открыто выступал в защиту Русской православной церкви, жертв политических репрессий, против использования КГБ психиатрии как метода борьбы с инакомыслящими. В 1968 г подписал знаменитое «письмо 99» генеральному прокурору СССР и министру здравоохранения СССР в защиту насильственно помещённого в психушку математика А.С.Есенина-Вольпина, сына поэта.

Вместе с Солженицыным выпустил самиздатовский сборник диссидентских статей «Из-под глыб». Александра Исаевича на его глазах и арестовали.

«12 февраля 1974 г я пришел к нему с рукописями сборника в Козицкий переулок, - вспоминал Игорь Ростиславович в интервью «Комсомолке». - Звонок в дверь. Он пошел открывать. Слышу его гневный возглас: «Ах, вот вы как!» Вся прихожая заполнилась людьми в форме и в штатском. Он протестует. Какой-то человек представляется следователем по особо важным делам Зверевым. Солженицына уводят. Я мигом рукописи запихал в портфель, считая, что должен быть специальный ордер на мой личный обыск. Его жена заперлась в туалете, оттуда пошел запах гари». Супруга писателя Наталья Дмитриевна ранее была студенткой Шафаревича в МГУ.

Лауреат Ленинской премии по горячим следам написал открытые письма «Арест Солженицына» и «Изгнание Солженицына». Всемирно известного математика уволили из МГУ.

Позже он также открыто выступил в защиту другого коллеги-диссидента – академика Сахарова. Но пути двух ученых-правозащитников разошлись в 1982 г., когда Игорь Ростиславович опубликовал в самиздате свою знаменитую «Русофобию». Где обвинил либералов в неприятии всего русского – истории, литературы, менталитета… С подачи Шафаревича этот термин стал широко известен. Такая патриотическая позиция не понравилась Сахарову и ряду других либеральных диссидентов в СССР. Игорь Ростиславович стал для них «нерукопожатным». Поднялась против него кампания и на Западе. Ученому предложили выйти из членов Национальной академии наук США, поскольку исключать из нее нельзя. Французский математик Жан-Пьер Серр метко назвал это «поликорректной охотой на ведьм». Впрочем, в 2003 году Шафаревич сам покинул Американскую Академию после агрессии США в Ираке.

Перу Шафаревича принадлежат и другие известные работы: «Две дороги - к одному обрыву» (с критикой как социализма, так и западной демократии), «Социализм как явление мировой истории», «Русофобия: десять лет спустя», «Россия и мировая катастрофа», «Духовные основы российского кризиса XX века», «Будущее России», «Русский народ в битве цивилизаций».

... Мы познакомились еще в перестройку. Я приехал к Шафаревичу брать интервью для "Комсомолки" о Русском вопросе. В квартире было много книг. В углу - иконы.

- Вы верующий? - спрашиваю нерешительно.

- Да, - спокойно ответил он.

Я, каюсь, был поражен и не смог этого скрыть. Рожденный и воспитанный в стране "научного атеизма", где еще в 60-х взрывали церкви (такое было и на моих глазах рядом с родной десятилетней школой в липецком селе Колыбельское) не мог представить, что известный на весь мир ученый точных наук, математик, лауреат Ленинской премии и прочих престижных наград - православный. Я тогда считал религию уделом старушек. А тут - член-корр Академии наук СССР!

Царствия Вам Небесного, Игорь Ростиславович!

Из беседы с членом-корреспондентом АН СССР Игорем Шафаревичем «Русский вопрос», опубликованной в «Комсомольской правде» 14 февраля 1990 г.

Необходимое пояснение: СССР в тот момент явно шел к развалу. По национальному признаку. Национальный вопрос оказался главной неожиданностью перестройки.(Е. Черных)

Хотя еще в 1973 г, когда, казалось бы, даже намека не было на межнациональные конфликты в СССР, лауреат Ленинской премии И. Шафаревич предупреждал: «Изо всех жгучих проблем, скопившихся в нашей жизни, вопрос об отношениях между нациями, кажется, самый больной. Слишком много здесь наболело, и слишком мало времени, может быть, осталось, чтобы исправить содеянное…» Статья «Обособление или сближение (национальный вопрос в СССР.) вышла в самиздатовском сборнике «Из-под глыб». Голос одинокого человека власти не услышали. Сборник был запрещен.

БОЛЬНОЙ ВОПРОС ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.

- Как мог математик в ту застойную счастливую пору предвидеть главную перестроечную проблему «Союза нерушимых республик свободных…» ? – спросил я Игоря Ростиславовича.

- Первое – мои личные наблюдения. Я в молодости любил много путешествовать, бродил по горам, встречался с людьми разных национальностей. Накопились наблюдения.

Второе - опыт других стран. Это меня поражало. Весь Х1Х век, по крайней мере, Запад, во всем течении западной мысли, от крайних революционеров до либералов был уверен, что вопрос о национализме - отживший. Что это пережиток феодализма, варварства. Одни считали, что к этому светлому будущему постепенно приведет «смягчение нравов», прогресс. Другие заявляли, что новое общество, в котором национальные идеи исчезнут, будет создано в результате революции. В «Коммунистическом манифесте» о пролетариях говорилось: «Современный промышленный труд, современное иго капитала… стерли с него всякий национальный характер.» Или – «Рабочие не имеют отечества. Национальная обособленность и противоположности народов все более и более исчезают уже с развитием буржуазии. Господство пролетариата еще более ускорит их исчезновение. »

Первая мировая война для многих была в этом смысле шоком. Как такой колоссальный кризис расколол мир на разные нации? Но национальное унижение, которое было потом направлено в русло национальной агрессивности в Германии, стало причиной Второй мировой войны. После нее национальный кризис еще более обострился на всей планете. В результате национально-освободительного движения появился целый ряд новых государств в Африке, Азии, Латинской Америке. Но и в этих государствах, казалось бы, узконациональных, этот вопрос остался очень болезненным. Начались необычайно жестокие межплеменные войны… Появились совершенно новые виды национализма в Европе. Бакский, бретонский, валлийский…

Третье – в 70-х годах в СССР появился националистический «самиздат» - западноукраинский, эстонский, грузинский…

Национальные чувства, стремления, чаяния, от умеренных до самых крайних, оказались одной из основных движущих сил современного мира. В каком-то смысле это вообще больной вопрос человечества.

«ОККУПАНТЫ» ВИНОВАТЫ

- Во всяком случае, в СССР катастрофические размеры приобретают межнациональные конфликты, которые нередко проявляются в самых уродливых формах (Советскому Союзу на момент интервью оставалось жить менее двух лет.- Авт.) Виной всему, дескать, русские. Их называют оккупантами, колонизаторами.

- Такой лозунг об оккупантах - мобилизующая сила для крайних национальных течений. Он упрощает все проблемы, объявляя русских единственными виновниками всех несчастий. Этот лозунг, как им кажется, объединяет и помогает решить национальные проблемы. Но это совершенно неверно. Озлобление никогда не помогает. Оно ослепит, вызовет обратную реакцию.

- Странную оккупацию вели русские в СССР, подобную вряд ли встретишь еще где в истории. Парадокс: никакими благами, преимуществами «оккупанты» не пользуются, живут подчас хуже «оккупируемых» народов…

- В этом вопросе нам опасно впасть в субъективизм. По пословице «чужие слезы – вода». Например, полемизируя с Солженицыным, академик Сахаров упрекал его именно в односторонней оценке: «Ведь все мы знаем, что ужасы гражданской войны, раскулачивания, голода, террора, Отечественной войны, неслыханных в истории антинародных жестоких репрессий миллионов вернувшихся из плена, преследования верующих, что все это в равной мере коснулось и русских и нерусских подданных Советской державы.»

Мне кажется, что этот вопрос требует внимательного рассмотрения. Недостаточно такого аргумента «Все мы знаем.» Действительно, этот период тяжело ударил по всем народам. Я это знаю по поездкам в Средней Азии, Кавказе… Но в трагическом положении очутились три народа, когда-то вместе называвшиеся Русь: русские, белорусы, украинцы. И причины этого лежат глубоко. Вспомним коллективизацию. Ей предшествовала идеологическая кампания создания озлобления, ненависти к деревне, деревенской культуре. Эта враждебная деревня объединялась термином «Расеюшка-Русь». Поэты писали, что это «растреклятое слово», что она «повешена», ей объявляли смертельную войну. Клялись в ненависти и т.д. Все-таки сам термин, хотя и подразумевалась любая деревня, как-то особо выделял Россию.

Эта идеология имеет и более глубокие корни. Например, Сталин в своих выступлениях по национальному вопросу на 10, 12, 14. 16 съездах партии всегда утверждал, что главной опасностью в национальных отношениях является великодержавный, или, как он иногда говорил, великорусский шовинизм. Особое положение в этом вопросе занимал 12 съезд РКП (б). Он дружно выступил против того, что делегаты называли словом «русотяп». Говорилось о «подлом великодержавном русском шовинизме». Звучали призывы «подсекать головку нашего русского шовинизма» или «прижигать его огнем». Утверждалось, что русским «нужно себя искусственно поставить в положение более низкое по сравнению с другими народами.» Даже слова Сталина, что у нас имеется, кроме великодержавного шовинизма, и национализм в других нациях, хотя основной опасностью является великодержавный шовинизм, были встречены в штыки. «Эта точка зрения не наша, на этом съезде нечего говорить о местном шовинизме». Весь съезд проходил в атмосфере деликатной озабоченности национальными чувствами всех наций, кроме русской. И никому не приходило в голову подумать, что и у русских есть национальные чувства, которые также могут быть поранены.

- Но ведь на том съезде впервые не было Ленина! (Я тогда еще верил в доброго Ильича. - Е.Ч.)

- Это верно. Выступавшие основывались на неопубликованных тогда широко, но сообщенных всем делегатам документах В.И.Ленина. Теперь они известны. Там говорилось, что «интернационализм со стороны угнетающей или так называемой «великой» нации (хотя великой только так, как велик держиморда,) должен состоять не только в соблюдении формального равенства наций, но и в таком неравенстве, которое возмещалось бы со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравенство, которое складывается в жизни фактически.»

ГЛАВНАЯ КОНТРРЕВОЛЮЦИОННАЯ НАЦИЯ

- А как же теория классовой борьбы – основа коммунистического движения, ее идеологии? Ведь среди русских тоже были угнетенные. Пролетиариат, крестьяне.

-Традиция эта еще более старинная. Уходит далеко в дореволюционную историю. Западная мысль в 19 веке стояла на такой точке зрения, что Россия - это некоторое препятствие, которое загораживает дорогу для прогресса, как бы кто ни понимал слово «прогресс».

Или вот статья Маркса и Энгельса в «Новой Рейнской газете»: « На сентиментальные фразы о братстве, обращенные к нам от имени самых контрреволюционных наций Европы, мы отвечаем: ненависть к русским была и продолжает еще быть у немцев их первой революционной страстью.»

Руководители СССР были воспитаны в такой традиции.

- Вспомним целину, на которую были брошены громадные средства. Хотя совершенно рядом, за околицей Москвы – гибла деревня.

- Мало того, что Нечерноземье не поднимали. Его разрушали. Последний удар деревне был нанесен не коллективизацией, даже не войной. А хрущевско-брежневской политикой.

Сначала скот отнимали, отдавали в колхоз. Потом продавали обратно. Разрешали накосить в лесу сено на корову с тем, чтобы взять себе одну десятую часть, а остальное – в колхоз. Во всех учебниках истории средних веков говорится, что церковь грабила трудящихся, беря с них десятину, т.е. десятую часть. Здесь же одну десятую часть оставляли.

Так от деревенского труда отучали. Все эти слияния, разлияния колхозов, ликвидация тысяч и тысяч «неперспективных деревень». Это была политика Последнего удара. Как сказал Солженицын, брежневского катка, прокатившегося по деревне. Бедственным является положение с медицинской помощью и школами в русской, белорусской и украинской деревне. Тяжелейшие демографические последствия. Население почти не растет, в Нечерноземье оно сокращается. Такая политика рубит корень, из которого растет вся страна. Это вопрос не просто о личных обидах русских. Это вопрос разумного отношения к будущему всей страны.»

У Советской страны уже не было будущего. В декабре 1991 г СССР приказал долго жить.